Каждая пьеса Чехова — это всегда произведение совершенно неповторимое, оригинальное. Читая любую из них, будь то «Чайка» или «Три сестры», «Дядя Ваня» или «Вишневый сад», мы сразу ощущаем атмосферу, в которой живут, страдают, любят герои. «Вишневый сад» — это пьеса о родине, о мнимых, настоящих хозяевах России, о близком превращении всей страны в прекрасный вишневый сад.

Создавая эту замечательную пьесу, А. П. Чехов прежде всего представлял себе вишневый сад, весь в снегу белоснежных цветов, потом озеро, затем старинный дом Раневской и Гаева — последних отпрысков знатного рода. Их прощание с вишневым садом — это прощание с жизнью, это крах дворянства. Характеры чеховских героев сложны и многогранны, но почему же все-таки мы можем «объединить» в одну «группу» таких людей, как Раневская и Гаев, Фирс и Яша, Дуняша и Епиходов? Это «недотепы », как говорит Фирс, старый слуга.

На первый взгляд может показаться странным, как можно назвать Раневскую, такую милую, добрую, умную женщину, «недотепой ». Что же такое «недотепство», в чем оно выражается? Прежде всего это неприспособленность к жизни, безволие, лень, непоследовательность. Есть ли все это у Раневской и Гаева? Бесспорно, есть. Раневская способна сказать о себе правду, иногда очень горькую, но изменить что-то в жизни, сделать лучше для себя и для всех, кого она так любит, она не способна. Любовь к родине, к дому, к саду (что для нее как-то сливается в одно очень сильное чувство) — это умиленное созерцание, вздохи, ахи. Изза своего безволия она не может спасти любимый вишневый сад и уезжает в Париж, который покинула с такой радостью несколько месяцев назад. Что с нею дальше будет, не известно ни нам, ни ей самой.

А вот перед нами Леонид Андреевич Гаев — «истинный аристократ ». Это человек без прошлого, без настоящего, без будущего. Это уже какая-то пародия на человека. Если у Раневской мы еще можем найти много хорошего, у нее всегда хватает чуткости и такта, то у Гаева не осталось (а может, и не было) ничего привлекательного. Ему, по сути дела, ничего особенно не дорого, у него нет никаких стремлений либо желаний. Живя, по-видимому, уже несколько лет за счет Лопахина, он всегда найдет повод оскорбить его за мужицкое происхождение. Его ежедневная игра в бильярд с самим собой, его «философские» рассуждения по любому поводу (например, перед шкафом) — разве это не признаки морального упадка? Быть никому не нужным, кроме Фирса, и самому ни в ком не нуждаться — разве это н приговор самому себе, своей никчемности и младенчеству? Предать все, что, казалось бы, так дорого: сад, дом, верного Фирса— разве это не самое яркое «недотепство»? А. П. Чехову потрясающе удалось показать какую-то внутреннюю связь господ со своими слугами. Ведь Фирс, Яша, Епиходов, Дуняша — это пародии на хозяев, это целая «галерея» карикатур. Яша — это типичный «холуй и хам», это пародия на пародию. Его «ум», «образованность», «занятость» проявляются на каждом шагу. Родную мать называет «необразованной женщиной», себя же считает достойным жить только в Париже.

Вот Епиходов — самый яркий «недотепа», с его вечными несчастьями, пустопорожними разговорами. Что же это за имение, где управляют Епиходовы, и каковы должны быть его господа? Вот, наконец, Фирс — старый преданный слуга, добровольно отдавший себя в рабство господам. Он отражает аристократические замашки Гаева. Если Гаев — это Аристократ с большой буквы, то Фирс — это Слуга с большой буквы. Для него главное, чтобы все было по ритуалу: подает в белых перчатках, когда в доме и естьто нечего, беспрестанно беспокоится о драгоценном здоровье Гаева, когда тому уже, слава богу, за пятьдесят лет. Когда Фирса, никому не нужного, покидают в доме, он и не думает обижаться на господ, а только беспокоится, какое пальто надел Леонид Андреич, которого он, вероятно, видит последний раз. «Жизньто прошла, словно и не жил… Эх-ты… недотепа!..» — говорит он о себе.

Вот так же точно прошла жизнь у всех «недотеп»: глупо, бессмысленно. Они уходят, ничего после себя не оставив, и мы провожаем их смехом, ибо они уходят в прошлое и никогда больше не вернутся. На смену им приходят новые люди, новые формы жизни. Прекрасное будущее — Россия, похожая на цветущий сад, уже не за горами. И это гениально предсказывает в своей пьесе Антон Павлович Чехов.