Чтение первой строфы:
Мороз и солнце; день чудесный!
Ещё ты дремлешь, друг прелестный –
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Обратим внимание на 4 - 6-ю строчки. В них содержатся не только «тёмные» слова, хотя их неясность может быть не замечена, но и два ныне устаревших архаических факта грамматики. Во-первых, разве нас не удивляет словосочетание открой… взоры? Ведь сейчас можно только бросать взоры, устремить взоры, потупить взоры, но не открывать. Здесь существительное взоры имеет старое значение «глаза». Слово взор с таким значением встречается в художественной речи первой половины XIX века постоянно. Безусловный интерес здесь представляет причастие сомкнуты. Краткое причастие, как известно, в предложении всегда является сказуемым. Но тогда, где то подлежащее, к которому оно относится? По смыслу слово сомкнуты явно тяготеет к существительному взоры, но оно является (открой что?) несомненным прямым дополнением. Значит сомкнуты является определением к слову взоры.
- Но почему тогда сомкнуты, а не сомкнутые?
- Перед нами так называемое усечённое причастие, которое, как и усечённое прилагательное, было одним из излюбленных поэтических вольностей поэтов XVIII – первой половины XIX века.
А теперь коснёмся ещё одного слова в этой строке. Это существительное нега. Оно тоже небезынтересно. В словаре С.И. Ожегова оно толкуется: "Нега – и.ж. (устар.) 1. Полное довольство. Жить в неге. 2. Блаженство, приятное состояние. Предаться неге".
"Словарь языка Пушкина" отмечает наряду с этим следующие значения: "Состояние безмятежного покоя" и "чувственное упоение, наслаждение". Слово нега не соответствует перечисленным значениям в рассматриваемом стихотворении. На современный русский язык его в данном случае лучше всего перевести словом сон, поскольку сон – это самое полное "состояние безмятежного покоя".
Спустимся строчкой ниже. Здесь нас тоже поджидают языковые факты, требующие разъяснения. Их два. Во-первых, это слово Аврора. Как имя собственное, оно начинается с большой буквы, но по своему значению выступает здесь как нарицательное: латинское имя богини утренней зари нарицает самоё утреннюю зарю. Во-вторых, его грамматическая форма. Ведь сейчас после предлога навстречу следует дательный падеж существительного и по современным правилам должно быть Навстречу северной Авроре. А у Пушкина родительный падеж – Авроры. Это не опечатка и не ошибка, а ныне устаревшая архаическая форма. Ранее предлог навстречу требовал после себя существительного в форме родительного падежа. Для Пушкина и его современников это была норма.
Скажем несколько слов о словосочетании Звездою севера явись. Слово звезда (севера) обозначает здесь самую достойную женщину Петербурга, а не употребляется в прямом значении – небесное тело.
Вторая строфа
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела –
А нынче… погляди в окно:
Здесь мы обратим внимание на слова вечор и мгла. Мы знаем, что слово вечор и обозначает вчера вечером. В обычном употреблении слово мгла значит сейчас тьма, мрак. Поэт использует это слово в значении "густой снег, скрывающий в тумане, как своеобразная завеса, всё окружающее".
Третья строфа
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Третья строфа стихотворения отличается языковой прозрачностью. В ней нет ничего несовременного, и ни в каких пояснениях она не нуждается.
4 и 5 строфа
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Весёлым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
Здесь есть языковые "особинки". Вот поэт говорит: "Приятно думать у лежанки".
Анализ непонятных слов и выражений.
Вот поэт говорит: "Приятно думать у лежанки".
- Понятно ли вам это предложение?
Оказывается, нет. Мешает нам тут слово лежанка. Лежанка – невысокого (на уровне современной кровати) выступа у русской печки, на котором, греясь, отдыхали или спали.
В самом конце этой строфы странно и непривычно звучит слово запречь вместо нормативного, правильного современного запрячь от глагола запрягать.
Во времена Пушкина та и другая форма существовала на равных, и,
несомненно, форма запречь появилась тут у Пушкина для рифмовки как факт
поэтической вольности, который был обусловлен стоявшим выше словом печь.
В заключительной строчке последней, пятой строфы есть слово берег. Здесь оно употребляется не в основном, прямом, номинативном значении "край земли около воды", а в значении "местность около реки".
- Около какой?
- Около Верхней Волги, так как стихотворение было написано в селе Павловском Старицкого Уезда Тверской губернии, находящегося недалеко от нашей великой реки.
Представьтесь*
Ваш комментарий*
