Марина Цветаева в течение пяти лет работала над сборником произведений, посвященных Александру Блоку. Между этими двумя поэтами всегда была необъяснимая связь, словно общее горе или общая радость. Они оба были яркими, бесстрашными повествователями, которые не скрывали свой внутренний бунт. И так же они были одинаково, безраздельно одиноки. Для Цветаевой Блок казался больше чем человеком, она восхищалась его творчеством, не отделяя его как человека от литературы.

Произведение Цветаевой «Думали – человек!» посвящено Блоку и входит в цикл стихотворений в его честь. Однако здесь автор говорит о смерти поэта. Могла ли Цветаева знать, что через пять лет, после написания этого произведения Блок покинет этот мир, или она говорила о чем-то ином? Поэтесса не говорит, что речь идет о Блоке, но это становится ясно и без пояснений хотя бы от того, что лишь к нему могли применяться такие образы, лишь о нем Цветаева могла так говорить. Мы видим описание великого человека, светоча, реальное существование которого сложно представить, как вдруг понимаем – а ведь это Блок. «Думали – человек!» - пишет автор, с первых строк показывая свое отношение к поэту. Возможно, кто-то и считал его человеком, но только не она, почитавшая его, как и его творчество, необыкновенным литературным явлением, которое не могло умереть. Но смерть естественна для человека, и те, кто не считал Блока, прежде всего поэтом, но воспринимал его как обычного человека, могли «заставить его умереть».

Стихотворение написано в 1916 году, в то время, по словам Блока у него начался новый творческий период, когда все его идеалы остались позади, и он становился новым, теперь уже общественным человеком. По сути, речь идет о политической эксплуатации – предреволюционное и революционное время, в течение которого Блок изменился, требовало наличия сторонников новой «красной» власти. Революционерам нужны были поэты, которые бы восхваляли новый, кровавый режим. Многие принимали строительство нового общества с воодушевлением, но затем видели, что общество не строится, а рушится, и из людей делают животных, а потому многие поэты после начала сотрудничества отказывались от работы над пропагандой, за это над ними расправлялись, как с инакомыслящими и неугодными.

Для Цветаевой было неприемлемо писать «под диктовку». Поэт должен быть выше всего вокруг, чтобы показывать людям происходящее свысока. Как вдруг поэтесса замечает странные перемены в Блоке. Ранее он был для нее чем-то неземным, а теперь, когда поэт становится «общественным» он теряет свои «крылья». Фактически, Цветаева имела в виду не физическую кончину поэта, а кончину его как того литературного света, в который она верила и к которому стремилась. Больше никогда Блок не станет таким как во время его особенно яркого творческого периода 1905-1909 годов, когда монархия позволяла поэтам быть собой. Блок изменился под влиянием нового времени, новой и власти и словно уже умер.

Поминальные свечи, которые смешны на фоне внутреннего света Блока, сравнимы с тем, что получил Блок от новой власти. Александр Александрович переходил от поэта к человеку и гражданину, но для Цветаевой это было синонимом смерти. Поэт не был убит, его «умереть заставили».

Наряду с выражением своего отношения к Блоку, восхищения им и сожаления о произошедших с поэтом переменах поэтесса в своем произведении говорит о важности всегда оставаться собой, быть верным своим высоким идеалам и не опускаться на тот уровень, который удобен обществу или властям. Это относится не только к поэтам, но и к каждому отдельному человеку.